Приговор суда по ч. 4 ст. 159 УК РФ № 1-36/2017 (1-429/2016;) | Мошенничество

№ 1-429/2016

ПРИГОВОР

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

24 июля 2017 года г. Красноярск

Железнодорожный районный суд г.Красноярска в составе:

председательствующего судьи Коврижных Л.И.

с участием государственного обвинителя Ярулиной В.Ф.,

потерпевшего потерпевший1

представителя потерпевшего К.,

подсудимого Новоселова Е.А.,

защитника Сироткина И.Б.,

при секретаре Портных Е.Е.,

рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении:

Новоселова Евгения Александровича, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданина РФ, имеющего среднее специальное образование, состоящего в браке, имеющего малолетнего ребенка, работающего <данные изъяты> проживающего: <адрес>, не судимого,

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

Новоселов Е.А. совершил преступление при следующих обстоятельствах.

01.04.2010 г. Новоселов заключил с ООО «<данные изъяты>» договоры № 14, 15, 16 о долевом участии в строительстве объектов недвижимости, а именно трех квартир № 100, 102, 97 в многоэтажном жилом доме на земельном участке, расположенном по адресу: <адрес>.

После этого, у Новоселова возник умысел на хищение чужого имущества в особо крупном размере с использованием указанных квартир.

С этой целью, Новоселов договорился с ранее знакомым ему потерпевший1 о переуступке последнему права требования на указанные квартиры, убедив потерпевший1 в реальности своих намерений.

10.08.2014 г., продолжая действовать в целях реализации своего преступного умысла, Новоселов, злоупотребляя доверием потерпевший1, заблуждавшимся относительно истинных намерений Новоселова, заключил с ним три договора №№ 250714/1, 250714/2, 250714/3 об уступке права требования на вышеуказанные объекты недвижимости.

Согласно условий договоров Новоселов обязался передать потерпевший1 все оригиналы документов, удостоверяющих право требования, и необходимые для государственной регистрации права. А потерпевший1 должен был произвести оплату за квартиры на общую сумму 7434625 руб. в срок до 15.12.2014 г. При этом, стороны обязались в течении 5 дней после подписания договоров обратиться в уполномоченный государственный орган по регистрации прав на недвижимое имущество.

С целью исполнения условий договоров, в период с 15.10.2014 по 12.11.2014 г. ООО «<данные изъяты>» перечислило за потерпевший1 4831997 руб. на личные счета Новоселова, открытые в ДО «<данные изъяты>» ПАО «<данные изъяты>», расположенном: <адрес>.

Однако, Новоселов от регистрации в уполномоченном государственном органе договоров переуступки уклонился, а 01.12.2014 г., продолжая реализацию своего преступного умысла, достоверно зная об оплате по договорам со стороны ООО «<данные изъяты>» за потерпевший1, заключил с Ч. договоры об уступке последнему права требования на вышеуказанные объекты недвижимости, а именно квартиры №№ № 100, 102, 97 в многоэтажном жилом доме на земельном участке, расположенном по адресу: <адрес>, и зарегистрировал указанные сделки, лишив тем самым потерпевший1 возможности реализации своего права на регистрацию и получение объектов недвижимости.

Перечисленными в счет оплаты договоров с потерпевший1 денежными средствами Новоселов распорядился по своему усмотрению, причинив потерпевший1 ущерб на сумму 4831997 руб., что является особо крупным размером.

В судебном заседании Новоселов Е.А. вину в совершении преступления не признал, пояснив, что заключенные с потерпевший1 договора переуступки права на квартиры носили фиктивный характер и не подразумевали реального исполнения обязательств. Так, предприятие ООО «<данные изъяты>» должно было его предприятию ООО «<данные изъяты>» 16327000 руб. потерпевший1 активно скупал долги ООО «<данные изъяты>» с целью получения контрольного количества голосов в качестве кредитора ООО «<данные изъяты>». С этой целью потерпевший1 обратился к нему и предложил выкупить долг ООО «<данные изъяты>». На тот момент потерпевший1 было подконтрольно предприятие ООО «<данные изъяты>». Они подписали договор, по которому ООО «<данные изъяты> уступает ООО «<данные изъяты>» право требования долга на вышеуказанную сумму. При этом, они договорились, что договор будет заключен на сумму 9000000 руб., а остальные 7327000 руб. потерпевший1 отдаст ему (Новоселову) наличными. Однако, в последующем потерпевший1 сказал, что наличных денег нет и предложил подписать три договора по квартирам, которые не будут исполняться, будут фиктивными, но деньги по ним потерпевший1 перечислит на его банковский счет. После этого, потерпевший1 самостоятельно открыл на его (Новоселова) имя банковский счет и перечислил деньги в размере около 4 800 000 руб. Он опасался, что потерпевший1 может распорядиться этими деньгами, т.к. счет был открыт без него, и перевел эти деньги на другой свой счет. В итоге потерпевший1 в полном объеме не рассчитался, и стал себя вести так, как будто он (Новоселов) реально должен был отдать ему квартиры. Он понимал, что договора подписаны, хотел урегулировать ситуацию, предлагал потерпевший1 забрать хотя бы одну квартиру, но он требовал три. Умысла на хищение имущества потерпевший1 у него не было, напротив потерпевший1 нанес ущерб его предприятию, т.к. купил долг в размере более 16 млн. руб., а оплатил за него всего 9 млн. руб.

Исследовав доказательства, представленные сторонами, суд находит вину Новоселова в совершении указанного выше преступления установленной совокупностью следующих доказательств.

Показаниями потерпевшего потерпевший1 в судебном заседании, из которых следует, что с Новоселовым ранее был знаком, встречались в деловых кругах. Он знал что у ООО «<данные изъяты>» имеется задолженность перед ООО «<данные изъяты>», директором которого является Новоселов. Его это заинтересовало и он стал общаться с Новоселовым по вопросу покупки задолженности. В процессе общения выяснилось, что у Новоселова есть квартиры, купленные в ООО «<данные изъяты>», которые он хочет продать, и он решил приобрести эти квартиры для своей семьи. Новоселов показал документы об оплате им данных квартир. Они заключили три договора переуступки право требования на три квартиры. Директор застройщика Ф. также подписал договора, т.к. без его согласия регистрационная палата договора не примет. По условиям договора через 5 дней после его заключения должна быть регистрация, деньги должны быть проплачены в установленные сроки. Он заключил договор займа с ООО «<данные изъяты>», который начал платить деньги, полностью оплатили две квартиры, но регистрации через 5 дней не произошло, Он приезжал в регпалату, брал талончики, посылал Новоселову СМС, телеграммы, чтобы он явился для регистрации, но он не приезжал, говорил, это мелочи жизни, все будет сделано. После того, как прошла вторая проплата Новоселов исчез со связи, все его телефонные звонки игнорировались. Тогда он не стал производить третий платеж. Всего он перечислил Новоселову 4831997 руб. Деньги перечислил на личный счет Новоселова, который был прописан в дополнительном соглашении. Ранее они договорились с Новоселовым, что он отдаст ключи от квартир, он посылал своего водителя к Новоселову домой, тот забрал ключи, а когда приехали в квартиры, то оказалось, что ключи не подошли, там были поменяны замки. Он спросил об этом Новоселова, но тот сказал, что других ключей нет. Когда он случайно встретил Новоселова у ресторана, тот сказал, что он (потерпевший1) ничего не получит и деньги за квартиры будет получать с его инвалидной пенсии всю оставшуюся жизнь.

Показаниями свидетеля С. в судебном заседании, который пояснил, что он в период с ноября 2014 г. по октябрь 2015 г. в качестве конкурсного управляющего осуществлял процедуру банкротства на ООО «<данные изъяты>». Данное предприятие строило жилой дом на <адрес> в <адрес>, он зарегистрирован как объект незавершенного строительства. Ему известно, что Новоселов приобретал три квартиры в этом доме, затем на них претендовал потерпевший1, он пытался выкупить у Новоселова квартиры. А затем на квартиры стал претендовать Ч., он брат Новоселова, ему Новоселов переуступил квартиры после потерпевший1, Ч. предъявлял ему договора переуступки права.

Показаниями свидетеля Ф. в судебном заседании, который пояснил, что в 2014 г. он являлся учредителем и директором ООО «<данные изъяты>». Предприятие занимается строительством высотных домов в <адрес> в разных районах города, в том числе по <адрес>. Новоселов по договору долевого строительства приобрел у них 3 квартиры. Затем он переуступил эти квартиры потерпевший1. Он расписывался в договорах переуступки как застройщик с целью гарантии оплаты квартир, это нужно для государственной регистрации договоров, т.к. это было обязательное условие регистрационной палаты. В регистрационную палату обязательно должны прийти обе стороны договора, а также представитель застройщика, это он или его представитель. Но регистрации не было по неизвестной ему причине.

Показаниями свидетеля Н. в судебном заседании, из которых следует, что она является супругой Новоселова, они приобрели три квартиры у ООО «<данные изъяты>», затем их продали брату Новоселова - Ч..

Показаниями свидетеля О. в ходе предварительного следствия и в судебном заседании от 21.12.2015 г., оглашенными в связи с согласием сторон, из которых следует, что в начале августа 2014 г. ее попросил приехать на работу потерпевший1, когда она приехала вместе с ним было двое мужчин, один из которых Новоселов. потерпевший1 попросил ее исправить тексты трех договоров, что она и сделала, а затем распечатала около 6 экземпляров договоров. Эти договоры прочитал третий мужчина – юрист, и сказал, что можно их подписывать, после чего Новоселов и потерпевший1 их подписали. Договоры были связаны с передачей квартир по <адрес> (т. 2 л.д. 149-151; т.5 л.д. 57-58).

Показаниями свидетеля Сл. в ходе предварительного следствия, оглашенными с согласия сторон, из которых следует, что он работает в должности оперуполномоченного уголовного розыска МУ МВД России «Красноярское». В ходе доследственной проверки в феврале 2015 г. он опрашивал потерпевший1, ему позвонил Новоселов, которого он опрашивал ранее, потерпевший1 включил телефон на громкую связь и он слышал, что Новоселов предложил потерпевший1 забрать одну из трех квартир, на что потерпевший1 сказал, что ему нужны три квартиры, тогда Новоселов заявил, что он не получит ни одной (т. 2 л.д. 188-190).

Показаниями свидетеля Р. в ходе предварительного следствия и судебного заседания от 24.03.2016 г., оглашенными с согласия сторон, из которых следует, что на основании доверенности он представляет интересы ООО «<данные изъяты>». Ему известно, что летом 2014 г. потерпевший1 обратился в ООО «<данные изъяты>» с целью получения заемных средств для приобретения квартир № 97, 100, 102 в доме по <адрес>, в связи с чем был составлен договор процентного займа, обеспеченного залогом этих квартир. Квартиры были переуступлены потерпевший1 Новоселовым по договорам цессии от 10.08.2014 г. ООО «<данные изъяты>» перечислил за потерпевший1 на расчетный счет Новоселова денежные средства за 2 квартиры в полном объеме, но так как регистрация этих квартир не произошла, оплата за третью квартиру не производилась (т. 2 л.д. 153-156; т. 5 л.л. 117-122).

Показаниями свидетеля А. в судебном заседании, из которых следует, что в 2014 г. он работал у потерпевший1 водителем. потерпевший1 попросил его забрать ключи от трех квартир по <адрес> у Новоселова по адресу <адрес> Ему открыла женщина, передала ключи, он поехал с ними на квартиры, чтобы проверить, но ключи не подошли. Он рассказал об этом потерпевший1, он сказал, что эта женщина жена Новоселова. Ее он ранее видел с Новоселовым во дворе его дома, когда ожидал потерпевший1, так как они проживают в одном подъезде.

Несмотря на то, что Н. не подтвердила в суде показания А., пояснив, что никаких ключей ему не передавала, суд не находит оснований для сомнений в правдивости показаний А., поскольку свидетель подтвердил свои показания на очной ставке с Н. (т. 2 л.д. 14-16), опознал ее по фотографии (т. 2 л.д. 4-7), а также они согласуются с показаниями потерпевший1, который также указал об этих обстоятельствах.

Вместе с тем, Н. является супругой подсудимого, т.е. лицом заинтересованным в деле.

Показаниями свидетеля Ч.. в судебном заседании, который пояснил, что Новоселов приходится ему родным братом. В конце ноября 2014 года Новоселов предложил ему приобрести 3 квартиры по <адрес>, он согласился и в декабре 2014 г. они зарегистрировали договора уступки права. Впоследствии выяснилось, что потерпевший1 ранее с Новоселовым заключил такие же договора. В настоящее время квартиры ему не переданы, он включен в список кредиторов ООО «<данные изъяты>» в связи с банкротством предприятия.

Показаниями свидетеля В. в ходе предварительного следствия, оглашенными с согласия сторон, из которых следует, она работает в должности управляющего ДО «<данные изъяты>» ПАО «<данные изъяты>», расчетный счет № № на имя Новоселова был открыт на основании анкеты клиента от 12.09.2014 г., в связи с тем, что клиент присоединился к договору комплексного банковского обслуживания. Номер счета не мог быть кому либо известен до подписания клиентом анкеты. Уведомление о реквизитах счета выдается только клиенту при открытии счета, при этом его личность удостоверяется по паспорту (т. 3 л.д.50-52).

Показания потерпевшего и свидетелей суд считает достоверными, поскольку они согласуются между собой и объективно подтверждаются материалами уголовного дела.

Так, согласно заявления потерпевший1 в органы внутренних дел, он просит привлечь к уголовной ответственности Новоселова по факту двойной переуступки квартир, в результате чего ему был причинен ущерб (т. 1 л.д. 25).

Согласно договоров о долевом участии в строительстве от 01.04.2010 г., заключенных между ООО «<данные изъяты>» и Новоселовым, последний являлся инвестором объектов недвижимости - квартир № 97, 102, 100 в жилом доме на земельном участке, расположенном по адресу: <адрес> (т. 1 л.д. 220-237).

Согласно договоров переуступки права требования (цессии) №, от 10.08.2014 г., №, от 10.08.2014 г., №, от 10.08.2014 г., Новоселов переуступил право требования на вышеуказанные квартиры потерпевший1. Согласно дополнительных соглашений оплату по договорам в суммах 2602628 руб., 2602628 руб., 2229369 руб. следует производить на личные счета Новоселова, открытые в ДО «<данные изъяты>» КРФ ОАО «<данные изъяты>», Пунктом 2 договора установлены сроки оплаты соответственно до 15.12.2014 г., 15.10.2014, до 15.11.2014 г. (т. 1 л.д. 238-243).

Согласно договоров процентного займа от 10 августа 2014 г. потерпевший1 получил взаем денежные средства у ООО «<данные изъяты>» в лице директора Му. в счет оплаты по договорам цессии с Новоселовым от 10.08.2014 г. о переуступке права требования квартир на суммы 2229369 руб., 2602628 руб., 2602628 руб. (т. 1 л.д. 149-154),

Из платежных поручений следует, что ООО «<данные изъяты>» перечислил за потерпевший1 на указанные в дополнительном соглашении расчетные счета Новоселова суммы:

- 1500000 руб. от 14.10.2014 г. по договору об уступке права требования №, от 10.08.2014 г.;

- 1000000 руб. от 20.10.2014 г. по договору об уступке права требования №, от 10.08.2014 г.;

- 102 628 руб. от 20.10.2014 г. по договору об уступке права требования №, от 10.08.2014 г.;

- 2229 369 руб. от 12.11.2014 г. по договору об уступке права требования №, от 10.08.2014 г. (т. 1 л.д. 54-57).

Поступление денежных средств на счет Новоселова подтверждается выпиской по расчетному счету №, открытом в ДО «<данные изъяты>» КРФ ОАО «<данные изъяты>», где указано, что ООО «<данные изъяты>» перечислил Новоселову 15.10.2014 г. и 20.10.2014 г. сумму в размере 2602628 руб., в качестве основания платежа указано – в счет оплаты по договорам уступки права требования за квартиры по адресу <адрес>. Согласно данной выписки 31.10.2014 г. Новоселов снял наличными с данного счета 2602637 руб. (т. 3 л.д. 55-56).

Согласно выписки по расчетному счету Новоселова №, открытом в КРФ ОАО «<данные изъяты>», 12.11.2014 г. от ООО «<данные изъяты>» поступила денежная сумма 2229369 руб., основанием платежа указано – оплата по договору уступки права требования. 23.12.2014 г. данные денежные средства переведены Новоселовым на другой расчетный счет на основании его личного заявления (т. 3 л.д. 55-61).

Согласно договоров об уступке права требования от 01.12.2014 г. Новоселов Е.А. переуступил указанные выше объекты недвижимости - квартиры № 97, 102, 100 в жилом доме на земельном участке, расположенном по адресу: <адрес> - Ч. Данные договора зарегистрированы в регистрационной палате 18.12.2014 г. о чем свидетельствуют штампы Федеральной службы государственной регистрации на договорах (т. 2 л.д. 30-32).

Из заключения судебной почерковедческой экспертизы следует, что подписи в договорах уступки права требования от 01.12.2014 г., заключенных с Ч., и в договорах уступки от 10.08.2014 г., заключенных с потерпевший1, от имени Новоселова, выполнены Новоселовым (т. 3 л.д. 31-46).

Из изложенных доказательств следует, что Новоселов обязался переуступить потерпевший1 право на квартиры, последний оплатил стоимость квартир по двум договорам, однако, Новоселов своих обязательств не выполнил, от регистрации договоров, а следовательно, перехода права требования в регистрирующем органе уклонился, и более того, исключил возможность проведения такой регистрации, повторно переуступив те же самые квартиры своему брату Ч. и зарегистрировав их.

Вместе с тем, денежные средства, полученные от потерпевший1 за квартиры, Новоселов безвозмездно обратил в свою собственность и распорядился ими по своему усмотрению, переведя их на другие счета, чтобы, как пояснил Новоселов, потерпевший1 не мог их вернуть.

При этом, перечисляя деньги, потерпевший1 доверял Новоселову, т.к. последний убедил его в реальности своих намерений, поскольку в установленном законом порядке заключил договора перехода права, возложил на себя закрепленные в них обязательства, умолчал об истинных своих целях. Таким образом, в процессе изъятия чужих денежных средств, Новоселов использовал доверие потерпевший1, который добровольно перечислил их на счет Новоселова, а последний, злоупотребив этим доверием, похитил их.

Указанные фактические обстоятельства опровергают доводы Новоселова об отсутствии умысла на хищение.

Помимо этого, наличие умысла подтверждается и тем, что последний платеж согласно условиям договора № от 10.08.2014 г. потерпевший1 должен был произвести - 15.12.2014 г., а договора уступки права требования с Ч. были заключены Новоселовым - 01.12.2014 г., т.е. до даты последнего платежа.

При этом, переуступив квартиры Ч., денежные средства, полученные от потерпевший1 Новоселов ему не возвратил, а удерживал их до их взыскания судебными приставами принудительным путем.

Кроме этого, согласно п.3.3 договоров переуступки права на квартиры стороны обязуются в течении 5 дней после подписания договора обратиться в уполномоченный государственный органа по регистрации прав на недвижимое имущество.

Однако, потерпевший1 пояснил, что Новоселов уклонился от регистрации договоров, он неоднократно приезжал в регистрационную палату, брал талоны, сообщал Новоселову об этом, просил его приехать путем направления СМС-сообщений, но Новоселов не отвечал. В подтверждение направления таких сообщений потерпевшим представлены скриншоты СМС сообщений, которые содержат информацию о том, что в период с 21.11.2014 по 17.02.2015 г. потерпевший1 неоднократно просил Новоселова явиться для оформления квартир в регпалату, указывал номер талона, но Новоселов на связь не выходил (т. 1 л.д. 168-171).

Помимо этого, решением Кировского районного суда г. Красноярска от 06.11.2015 г. с учетом изменений, внесенных судом апелляционной инстанции от 24.02.2016 г., в иске потерпевший1 к Новоселову о понуждении его к регистрации договоров цессии от 10.08.2014 г. отказано. Решение суда мотивировано тем, что в отношении тех же объектов недвижимости зарегистрированы договора уступки права требования, заключенные между Новоселовым и Ч., что исключает возможность повторной государственной регистрации договоров уступки права требования ранее подписанных между Новоселовым и потерпевший1.

Одновременно этим же судебным актом с Новоселова взыскана в пользу потерпевший1 сумма 4831997 руб., которую суд признал авансом, внесенным за квартиры.

Таким образом, Новоселов своими умышленными действиями, путем повторной переуступки квартир другому лицу, лишил потерпевший1 возможности реализовать свое право требования на квартиры, хотя получил за это от потерпевший1 оплату в соответствие с условиями договора.

Указанные обстоятельства бесспорно свидетельствуют о направленности умысла Новоселова исключительно на завладение денежными средствами потерпевший1 при отсутствии намерения фактически исполнять свои обязательства.

Изложенное указывает на преступный характер действий Новоселова и не позволяет расценить его отношения с потерпевшим, как носящие гражданско-правовой характер, а при рассмотрении гражданского спора в суде уголовно-правовая оценка действиям Новоселова не давалась.

Согласно примечания к ст. 158 УК РФ размер ущерба в сумме 4831997 руб. является особо крупным.

Отрицая свою виновность в преступлении Новоселов указал, что заключенные с потерпевший1 договора уступки права требования на квартиры, фактически не предусматривали их реального исполнения и были фиктивными, а оплата по этим договорам включалась в оплату по договору № от 10.08.2014 г., заключенному ООО «<данные изъяты>» с ООО «<данные изъяты>» о переуступке долга ООО «<данные изъяты>» в размере 16327000 руб., так как потерпевший1 активно скупал долги ООО «<данные изъяты>», чтобы получить контрольное количество голосов в качестве кредитора. Заключение договоров на уступку квартир было инициативой потерпевший1, поскольку, как он пояснил, ему так удобней провести деньги по бухгалтерии. Ему (Новоселову) было все равно как будут поступать деньги и он согласился.

Версию Новоселова подтвердил свидетель защиты М., чьи показания на предварительном следствии и в судебном заседании от 07.07.2016 г. были оглашены с согласия сторон, пояснив, что со слов Новоселова ему известно, что с потерпевший1 они договорились продать долг ООО «<данные изъяты>» на 16 млн.руб. из которых 9 млн. проходят официально, а оставшуюся сумму потерпевший1 должен отдать Новоселову наличными. Также он говорил, что потерпевший1 и Новоселов не собирались выполнять договора цессии на квартиры. Со слов Новоселова он доверял потерпевший1 и не предполагал, что он будет требовать квартиры (т. 2 л.д. 61-65).

При оценке данных доводов суд исходит из следующего.

Действительно, в материалах дела имеется Договор уступки прав (цессии) № от 10.08.2014 г. заключенный между ООО «<данные изъяты>» в лице директора Новоселова Е.А. и ООО «<данные изъяты>» в лице директора Му. Согласно условий договора ООО «<данные изъяты>» уступает, а ООО <данные изъяты>» принимает право требования исполнения решения Арбитражного суда КК от ДД.ММ.ГГГГ о взыскании суммы долга в размере 16325000 руб. с ООО «<данные изъяты>» в пользу ООО «<данные изъяты>». Согласно условий оплаты ООО «<данные изъяты>» рассчитывается исходя из суммы основного долга 9 млн.руб. (т. 1 л.д. 147).

Из буквального содержания данного договора следует, что он заключен между двумя юридическими лицами, потерпевший1 в качестве стороны договора, либо руководителя юридического лица, в договоре не фигурирует, доказательств обратного стороной защиты не представлено.

Следовательно, никаких прав и обязательств по договору потерпевший1 не имеет и определять условия оплаты в рамках данного договора он не уполномочен.

В этой связи доводы Новоселова о том, что сумма за квартиры 7325000 руб. является частью оплаты по указанному договору цессии являются голословными и объективно не подтверждены.

Более того, суд не принимает данные доводы, поскольку устные договоренности сторон между собой документально не зафиксированы и дать им какую либо правовую оценку не представляется возможным. По этим же основаниям не принимаются во внимание показания потерпевший1 на очной ставке с подсудимым, на которые ссылается сторона защиты о том, что изначально они с Новоселовым договаривались, что долг 16 млн. будет разбит на стоимость квартир и сумму основного долга 9 млн.руб.

Эти утверждения не означают, что данная устная договоренность была реализована, поскольку на этой же очной ставке потерпевший1 пояснил, что Договоры цессии на квартиры и на долг ООО «<данные изъяты>» перед ООО «<данные изъяты>» находятся независимо друг от друга. В судебном заседании потерпевший1 категорически отверг аргументы подсудимого о том, что оплата за квартиры осуществлялась в счет оплаты долгов ООО «<данные изъяты>».

Кроме того, переуступка права требования квартир никаким образом не могла быть связана с покупкой потерпевший1 долгов ООО «<данные изъяты>», как об этом указывает сторона защиты, поскольку эти квартиры данному юридическому лицу на момент заключения договоров уступки права требования не принадлежали, поскольку были выкуплены Новоселовым.

Следовательно, заключение трех договоров уцессии на квартиры, принадлежащие Новоселову не могут указывать о приобретении потерпевший1 долга ООО «<данные изъяты>» перед ООО «<данные изъяты>» в размере 7327000 руб.

В соответствие со ст. 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений.

Как следует из буквального толкования договоров цессии на квартиры они заключены между двумя физическими лицами, условия договоров сформулированы достаточно ясно и определено, целью договоров является переуступка права требования на квартиры от Новоселова к потерпевший1, условия оплаты также конкретизированы - путем перечисления денежных средств на личный счет Новоселова. Общая воля сторон подтверждена их подписями.

Данная определенность не позволяет толковать содержание данных договоров в какой либо ином правовом смысле и придавать им другое юридическое значение.

В этой связи, суд не усматривает правовой связи между договором цессии № от 10.08.2014 г., заключенным ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>», который свидетельствует лишь о наличии взаимоотношений между юридическими лицами, и договорами уступки права требования между Новоселовым и потерпевший1, выражающими волеизъявление их как физических лиц.

При этом, наличие взаимоотношений между юридическими лицами, не может указывать на отсутствие у потерпевший1, как у физического лица заинтересованности в приобретении лично для себя квартир у Новоселова.

В судебном заседании потерпевший1 также пояснил, что данные договора никаким образом не взаимосвязаны, основной долг покупался компанией, которая участвовала в этих процессах самостоятельно. Квартиры он хотел приобрести для личных нужд, для проживания своей семьи и внуков.

О реальности намерений потерпевший1 по приобретению квартир свидетельствует заключение им договора займа для оплаты квартир, выполнение обязательств по оплате за них, намерение зарегистрировать договора в регистрационной палате, приглашение для регистрации Новоселова, присутствие которого являлось обязательным.

При этом, из представленной потерпевший1 СМС-переписки следует, что Новоселов доводов по поводу отсутствия у него обязанности по регистрации договоров в связи с их фиктивностью, не выдвигал, а просто уклонялся от выполнения регистрационных действий.

Из показаний потерпевший1 в суде следует, что когда он случайно на улице встретил Новоселова, тот ему сказал «ничего ты не увидишь, будешь получать деньги за эти квартиры с моей инвалидной пенсии всю оставшуюся жизнь». Оснований не доверять этим показаниям у суда не имеется, поскольку и свидетель Сл. также пояснил, что Новоселов говорил потерпевший1, что тот ничего не получит. Изложенное свидетельствует о том, что цель Новоселова была завладеть денежными средствами потерпевший1, а рассматриваемая версия возникла позднее, как способ защиты, т.е. является надуманной.

Кроме того, о том, что договора не носили фиктивный характер и имели цель реальных правовых последствий свидетельствует подписание их директором застройщика Ф. который на всех договорах и дополнительных соглашениях к ним указал, что оплата за квартиры Новоселовым произведена в полном объеме, против переуступки прав он возражений не имеет. В судебном заседании Ф. подтвердил это обстоятельство и пояснил, что подпись застройщика в договорах переуступки необходима, так как это являлось требованием регистрационной палаты.

Заключением судебной почерковедческой экспертизы подтверждено, что подписи в договорах выполнены Ф..

Следовательно, сторонами не только заключены договора переуступки права, но и соблюдены необходимые формальности, требуемые для фактической регистрации договоров в государственном органе, из чего следует, что договора имели целью их реальное исполнение и не носили фиктивный характер.

Кроме того, свидетель защиты М., который оказывал Новоселову юридические услуги, пояснил, что перед подписанием он неоднократно проверял договора уступки права на квартиры и вносил в них корректировки в интересах Новоселова (т. 5 л.д. 172-176).

Это обстоятельство также указывает на то, что договора не носили формальный характер, а предполагали возникновение реальных правовых последствий, поскольку в противном случае, столь тщательного юридического ревизирования договоров для обеспечения гарантий Новоселова не требовалось.

В подтверждение своих доводов сторона защиты ссылается на содержание дополнительных соглашений к договорам цессии по квартирам, в тексте которых в качестве одного из оснований платежа указано «возврат займа по договору б/н от 29.10.2010 г. за Новоселова в счет оплаты по договору уступки права требования № от 10.08.14 по договору № от 01.04.2010».

Суд считает данную формулировку недостоверной, поскольку, как пояснила свидетель Ар. в суде, она, являясь бухгалтером у Новоселова, по указанию последнего придумывала формулировку платежа, чтобы «не попасть на налоги», т.к. первоначально предполагалось, что потерпевший1 перечислит деньги на счет их организации, при этом сути договорных отношений она не знала.

Кроме того, указанные в соглашении договора в деле не фигурируют, сама Ар. о них что либо пояснить не смогла. Таким образом, ссылка на эти договора в качестве оснований платежа никаким образом не подтверждает относимость платежей по дополнительным соглашениям к другим договорам, в том числе, договору цессии № от 10.08.2014 г., заключенному ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>».

Вместе с тем, при фактическом перечислении денежных средств и оформлении банковских операций были указаны истинные основания – оплата договора уступки права на квартиры, что отражено в платежных поручениях и выписках по банковским счетам.

Также, в подтверждение своих доводов сторона защиты ссылается на стоимость квартир в договорах цессии, которая, по мнению защиты, существенно занижена по сравнению с рыночной ценой, что, по их мнению, свидетельствует о фиктивности договоров. В подтверждение этого суду представлен Отчет о рыночной стоимости квартир, выполненный ООО «Экспертиза <данные изъяты>», согласно которого стоимость указанных в договорах цессии четырехкомнатных квартир № 100 и № 102 составляет 5410500 руб., трехкомнатной квартиры № 97 – 5171300 руб.

Суд не соглашается с данной позицией, поскольку, в соответствие с гражданским законодательством РФ стороны свободны в заключении договора, его условия, в том числе относительно цены, определяются по усмотрению сторон. Как следует из договоров цессии, они подписаны сторонами, которые согласились со всеми условиями, какого либо принуждения при заключении договоров ни на кого не оказывалось, в связи с чем, суд не считает необходимым вдаваться в анализ тех обстоятельств, о которых добровольно договорились участники соглашения.

Между тем, доводы потерпевшего о том, что квартиры являются проблемными, дом в настоящее время не сдан, предприятие застройщик является банкротом, что отразилось на цене, суд считает убедительными.

Доводы стороны защиты о том, что договоры были составлены в одном экземпляре, что исключало какое либо его официальное исполнение, опровергаются показаниями потерпевшего, который пояснил, что было изготовлено несколько договоров, все были подписаны им, Новоселовым и Ф.. Два экземпляра осталось у него, а третий у Новоселова, такого количества достаточно для регистрации. В подтверждение этому, потерпевший1 в судебном заседании представил на обозрение два подлинных экземпляра договоров.

Доводы Новоселова о том, что потерпевший1 хочет отнять его бизнес и осуществить рейдерский захват его предприятий, в подтверждение чего стороной защиты представлено заявление Рм., уголовное дело в отношении которого рассматривается Советским районным судом г. Красноярска, суд не принимает во внимание, поскольку к рассматриваемому делу они отношения не имеют и предметом исследования не являются.

С учетом изложенного, суд квалифицирует действия Новоселова по ч. 4 ст. 159 УК РФ, как мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем злоупотребления доверием, совершенное в особо крупном размере.

Согласно заключения судебной психиатрической экспертизы Новоселов каким либо психическим расстройством, слабоумием, или иным болезненным состоянием психики не страдал и не страдает, <данные изъяты>. Однако, степень выявленных нарушений не столь значительна, и как во время совершения инкриминируемого деяния, так и в настоящее время, он может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В применении принудительных мер медицинского характера он не нуждается (т. 3 л.д. 175-178). Следовательно, в отношении инкриминируемого деяния его следует признать вменяемым.

Решая вопрос о виде и размере наказания, суд принимает во внимание характер и степень общественной опасности совершенного преступления, относящегося к категории тяжких, данные о личности подсудимого, который к уголовной ответственности привлекается впервые, по месту жительства характеризуется положительно (т.3 л.д. 162), имеет семью, также суд учитывает состояние здоровья его близких родственников, состав и количество лиц, находящихся у него на иждивении.

В качестве обстоятельств, смягчающих наказание, суд учитывает наличие малолетнего ребенка, состояние здоровья, наличие инвалидности <данные изъяты>. Обстоятельств, отягчающих наказание, не имеется.

Суд не признает в качестве смягчающего обстоятельства добровольное возмещение ущерба, поскольку похищенные денежные средства были возвращены потерпевшему не в результате добровольных действий подсудимого, а были взысканы в рамках исполнительного производства, возбужденного по решению Кировского районного суда г. Красноярска от 06.11.2015 г., о чем суду представлены соответствующие документы. Ходатайство адвоката на имя судебного пристава об обращении взыскания на денежные средства, находящиеся на расчетных счетах Новоселова, не свидетельствует о добровольности его намерений погасить ущерб, поскольку его банковские счета по решениям суда были арестованы, возбуждено исполнительное производство о взыскании с Новоселова суммы 4809947, 9 руб. в пользу потерпевший1 и при таких обстоятельствах от волеизъявления Новоселова что либо не зависело.

Поскольку санкция ч. 4 ст. 159 УК РФ не содержит альтернативных видов наказания, наказание Новоселова должно быть связано с лишением свободы.

Вместе с тем, с учетом личности виновного, его состояния здоровья, наличия многочисленных заболеваний, фактического возврата похищенных средств, суд полагает возможным при назначении наказания применить ст. 73 УК РФ, т.к. его исправление возможно без реального отбытия наказания.

Наказание в виде лишения свободы суд считает достаточным для достижения целей наказания, в связи с чем, считает возможным не назначать дополнительные меры наказания в виде штрафа и ограничения свободы.

С учетом отсутствия обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, суд не находит оснований для изменения категории преступлений на менее тяжкую в соответствие с ч. 6 ст. 15 УК РФ.

Производство по гражданскому иску (т. 1 л.д. 190) подлежит прекращению, в связи с отказом гражданского истца потерпевший1 от исковых требований.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 307-309 УПК РФ, суд,

ПРИГОВОРИЛ

Новоселова Евгения Александровича признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 4 года.

В соответствие со ст. 73 УК РФ назначенное наказание считать условным с испытательным сроком 4 года, возложив на Новоселова Е.А. обязанности встать на учет в уголовно-исполнительную инспекцию по месту жительства, являться на регистрацию в данный орган в установленный этим органом срок, не менять место жительства и работы без уведомления специализированного органа.

Меру пресечения Новоселову Е.А. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении до вступления приговора в законную силу оставить прежней.

Вещественные доказательства:

- документы, DVD диски, хранящиеся при деле, по вступлению приговора в законную силу, оставить при деле.

Производство по гражданскому иску потерпевший1 о взыскании ущерба с Новоселова Е.А. прекратить.

Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в Красноярский краевой суд в течение 10 суток со дня провозглашения, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии приговора. В случае подачи апелляционной жалобы осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции, о чем должно быть указано в его апелляционной жалобе, либо в отдельном ходатайстве или возражениях на жалобу других лиц или представление прокурора в течении 10 суток со дня вручения ему копии приговора, либо копии жалобы или представления.

Судья Коврижных Л.И.